Место понимания себя заняло механическое стремление к благосостоянию. Все становится механичным, не живым. Деньгами управляют машины, людей перевозят машины, обучают людей тоже машины. Жизнь упрощается и вместе с тем упрощается само отношение к жизни. И человек сам стремится стать этой бездушной машиной. Это добровольное рабство — отказаться от трепета познавания чего-либо самостоятельно, принять статистику, цифры, масштабы, упорядочить свою жизнь в сухих формах. Вот он наш будущий способ общения. Мы предпочтем чувства знакам, форму — речью. Язык чернорабочего на стройке ничем не будет хуже языка государственного посла на важном заседании.