Во времена своего диснейлендового детства я был попросту помешан на их почти осязаемой искусственности.
Я мог часами смотреть на мультики, потому что они были гораздо более соблазнительными, чем весь тот натуральный мир которым я был окружен. К сожалению, эта зараза не ушла к моменту моего старшелетия. Как правильно говорила моя бабушка: ребенок не вырастает, вырастают только его игрушки. Уже к моменту своего 14 летия мультфильмы диснейленда сменились на интерактивные развлечения вроде игр про Макс Пейна и серии ГТА. Возможно родители стали замечать пагубное воздействие мейнстрима, но что они могли поделать? Их язык был страшен и непонятен в отличие от языка картинок на экранах ТВ. К счастью, по прошествии еще 10 следующих лет эта тяга к искусственным мирам проходила. Вот только какой ценой. Уже сейчас мне ясно насколько брэнды и продвигаемая ими мировая монокультура ущербны для сознания молодежи. Меняется слой мира, от воскресных утренних приключений с Дональдом Даком переходя к взрослым приключениям с взрослыми танцами под пьяную голову в вечер субботы. Но все это ложно, как только начинаешь думать про собственную культуру. Надо по-настоящему стать изгоем, чтобы заиметь способность различать в этих пестрых выставках, в этих штанах от найк, в этих бургерах от макдональдса и кофе в старбаксе опасность для собственной индивидуальности. То что сегодняшнее поколение не индивидуально мне ясно как никогда. Встречаясь, общаясь и переписываясь с этими навсегда потерянными людьми я сильнее осознаю потребность в создании какой-то организации, которая будет словно тамплиеры выполнять свою очищающую функцию, быть в постоянной оппозиции против сил государства, религии и международных корпораций.История стремится к повторению и ей необходим выход, когда государство стало лишь большой неповоротливой организацией, гонящейся за прибылью вместе с международными корпорациями. Когда религия перестала выполнять роль проповедника. Когда интеллектуальная элита погрязла в мелочных дебатах, требуется создание чего-то, что сможет двигаться не за счет денег или веры, а за счет человеческого желания и стремления к космической справедливости.
