Поэха

Когда я порицаем толпой, За радость приму её оскорбления. Но если стану любовничать с нею - Велите казнить очередного софиста.

Мыслитель я, писатель и поэт, И яркой жизни предпочёл другое: Страданья чувств записывать на бет, И отправлять бумажной кровью.

Запах печального ветра Проходит сквозь маску, Смазывая забитое горло, В котором горьким комом, Пережав путь кислорода, Гнездятся недавние страхи. Лето. Август. Я сижу на старой скамейке, А вокруг гулянка, Пьянка, поцелуи, стоянка, В непрекращающейся драме Вечера на Трубном бульваре.

Беседы к времени незрячи. Не каждый силён их начать. Всё больше тех кто не способен В заветный срок свой их сказать. Но алкоголь гремит в душе. Хоть жар души не осветит теней во тьме, Поступок временем загнётся, Остатки боли шепчат мне: "Всё предостаточное время Ты лишь на глупости менял. Стараясь прикоснуться к свету, Боясь обжечься, убегал. Мог быть велик, но им не стал, Лишь жизни людям оставлял, Не забирал и

Когда печаль думу покроит, И наделит воспоминаний вой, - Я проглочу страданий ком, Что с нотальгией всходит, И расцветает в горле шершавым лепестком. Нет мне возможности Сдержать шумы больной молитвы, Что громыхает под моим окном. На то Я разделил себя на половинки И каждой выдал наперед копье. Надев доспех скованный знанием, Что в трудах долгих был добыт; Связкой надеждных перекладин До пят укрыт круглым щитом, И с благовеющим пером сверкает

Здесь тишина. Прекрасный вид! Солнце печёт рассыпчатые камни И ветерок поёт прохладой. А, впереди, покрытые льдом скалы Уводят взгляд наверх в зенит.

Опять еду домой один, В который раз - не подсчитаю. Мысль крутится: «Что достиг?», - Я ничего не понимаю… Струятся шорохи шагов По треснувшим губам бульваров. Внутри душа кричит: «Постой!», - Я ей взамен не отвечаю… Дойду уставший, лягу в постель, Минутой позже засыпаю. «Запомню день или же нет?», - Я их давно не различаю… Будильный свет скажет пора. Проснусь я снова в прежнем теле. Во мне пробьет одна струна

Растресканные, запачканные гневом мысли Преследуют меня за проходящими лицами, Камнями затмив от солнца мой разум. В тумане от боли воя. Держу пальцы крепко в застолье. Не поддаться свободе; боязно переродиться. Доколе хранить мне от всех свою долю? Переступиться от тени, развязав упрямость. Восстановиться чтобы разбиться об людскую наглость. Довольно! Как хочется вдохнуть широко. Нотками действий заткнуть каждое легкое И напором выдохнуть из души присосавшееся животное.

Проезжий, слышишь разговор? От стен на Даевом исходит, В десяти метрах эхо сводит Шумы стиралки и печи. Прижизненно чудные люди Сюда вселились, что-то мутят, Раскручивают, вертясь, учат, Все выше поднимая тиражи. Налиты рюмки, кальян дышит, Речи английские слышны, Вечер проводится отлично И незачем от нас спешить. Поздней ночью закрылись двери, Окна завалено сопят, На продырявленных постелях Умы под градусом лежат. А по утру, выйдя из кельи, Скрипнув дверями, давя пол,