Июль 2016- стр. 4

Допустим, в неком городе происходит мутация — зрачок глаза у ребенка становится голубым, тогда как у всех был и остаётся карий цвет. Зависть или пренебрежение всегда соседствует с нервозностью, отправной точкой которой является страшное слово «Изменение». Меняющиеся порядки меняют все, формируя новые нации, города, расы. Эта естественность входит в противоречие старому человеческому стремлению под еще одним словом «Контроль». Новое сложно контролировать потому-что оно неизвестно.

Мир формул есть отражение наших взглядов в прошлое. Выбирая познание мира через законы, постепенно притупляется взгляд. Вместо объема будешь замечать пропорции, вместо изящности — вектор движения, серость поглотит твою жажду к ярким цветам.

Если допустить что землю можно экспроприировать, значит ли это что один человек также может стать объектом чужого имущества? Может мы неправильно трактуем естественные законы? Фермер возделывающий землю владеет землей или урожаем? Или тем и другим? Тренер учащий своего ученика владеет его результатами? Ученик платящий тренеру независим от него, фермер кормящий саженцы владеет ими, мать пока кормит свой плод владеет им, тело движимое разумом подвластно ему. Но когда обмен неравноценен случаются непонятности. Человек убивающий другого человека должен нести наказание, тренер травмирующий ученика должен нести наказание, фермер травящий землю должен нести наказание, плод убивающий мать должен нести наказание, неразумное тело должно быть

Пока мир основан на конкуренции и инстинктах, останутся заложенные в подкорке стремления стать выше, занять лидирующие места. Идеальных альтруистов не бывает, человек выращенный социумом, каким-бы он ни был, навсегда останется верен погоне за удовольствиями и всевозможному избеганию неудобств. В этом его животное начало не дающее ему покоя. Все группы, коммуны, государства, синдикаты остаются живы никак не в случае общего признания, создании чего-либо великого. Отнюдь, их продолжительность ограничивается возможностью получения обычного житейского удовольствия. Пока будут удовольствия, все будут терпеть.